— А потом?

— Потом? — Арена развел руками. — Они сядут на корабль, заправятся где-нибудь и улетят. А капитан даст мне старую клятву курсантов академии, что не останется в долгу.

Наступила тишина. Стенн сидел, по очереди рассматривая нас с Ареной. Я сцепил пальцы и постарался сделать вид, будто мне ужасно скучно.

— Неплохо, — произнес Стенн. — Похоже, вы ставите меня перед свершившимся фактом…

Я медленно выдохнул.

— Но я бы посоветовал, прежде чем соглашаться, на всякий случай обыскать мистера Макламора. Чем черт не шутит.

— Пожалуй, — ответил Арена, кивнув. Я не заметил, как в руке у него оказался парализатор. Нажимая на курок, он не улыбался.

5

Снова появился свет. Я моргал, озирая комнату.

На полированной поверхности стола площадью в пол-акра лежали пять стерженьков с информацией и проектор, приплюснутый многогранник, размерами не превосходивший коробочку от таблеток. Каждый стерженек в длину не достигал и дюйма, но заключенная в них информация стоила всех сокровищ, утонувших во всех морях мира.

— Это лишь малая часть, — сказал Стенн. — Говорят, звездная карта невероятно полная. Нам такую и за тысячу лет не составить.

— А координаты! — подхватил Арена. — Чтобы их рассчитать, нужна уйма времени.

— И с таким подарком ты хотел его отпустить? — укоризненно сказал Стенн.

Арена метнул на меня убийственный взгляд.

— Не давай волю чувствам, Арена, — посоветовал Стенн. — Не думаю, что ты потрудился объяснить мистеру Макламору, как обстоят дела с топливом.

Арена резко повернулся к Стенну. Рядом с ним он выглядел великаном.

— Ты бы прикусил язык, — тихо проговорил он. — Мне не нравится, как ты им молотишь.

— Боишься, что я уроню в глазах Макламора твое достоинство джентльмена?

— ехидно спросил Стенн. Он смотрел Арене прямо в глаза.

— К чертям собачьим достоинство джентльмена! — буркнул Арена.

— Вижу, ты решил от меня отделаться, — сказал Стенн. — Я тебе больше не нужен. Ты отпустишь Макламора и Уильямса и будешь следить за ними. А поскольку им не найти топлива, у тебя нет опасений, что они сбегут. — Он повернулся ко мне. — Ты много лет провел в космосе, Макламор. Тем временем технология не стояла на месте. Да и политика тоже. Из реакторного топлива получается неплохая начинка для бомб. Поэтому все станции перевели на продукты полураспада, а запасы начального сырья укрыли в Форт-Ноксе. Вы бы не нашли топлива по указке Арены. А вскоре он захватил бы корабль-разведчик.

— На что ему корабль без горючего? — спросил я.

— Мистер Арена весьма предприимчив. Несколько лет назад он сделал запасы, которых вашей эскадре хватило бы на целую вечность.

— Зачем ты ему это выбалтываешь? — прорычал Арена. — Вышвырни его отсюда, и займемся делом. Ты и так слишком многое ему выложил.

— Просто я не люблю, когда меня тихо отжимают в сторонку, — ответил Стенн. — Вот она, благодарность!

— Макс Арена не из тех, кто остается в долгу, — проворчал Арена. — Без твоей подсказки я не получил бы записей, этого я не забуду.

— Ну, я и в других делах могу оказаться полезен.

— Не думаю.

— Как ты поступишь с Макламаром?

— Я уже сказал. Вышвырну его. Он никогда не поумнеет настолько, чтобы работать с нами.

— Прежде не мешало бы задать ему несколько вопросов.

— Ага, а он взорвет свою башку и загадит мой ковер… Ты ничего от него не добьешься.

— Такие, как он, питают отвращение к самоубийству. Он не станет гробиться из-за пустяковых сведений. А если все-таки убьет себя… мы поймем, что за его смертью кроется нечто важное.

— Не люблю грязной игры, — сказал Арена.

— Я буду действовать осторожно, — пообещал Стенн. — Дай мне кого-нибудь в помощь — нужно привязать его к креслу. А после я поговорю с ним по душам.

— Не люблю грязной игры, — повторил Арена. Он подошел к столу, передвинул рычажок и с кем-то заговорил.

Стенн уже стоял передо мной.

— Пусть думает, что ты спекся, — прошептал он. Узнай, где он прячет топливо. Мы с тобой поладим.

Арена двинулся к нам, и лицо Стенна снова стало равнодушным.

Арена настолько преодолел свою нелюбовь к грязной игре, что с ходу расквасил мне губы, а после на протяжении нескольких часов бил меня по лицу.

— Как ты докажешь, что Уильямс у тебя? — спросил я. Говорить было больно, но я терпел.

— Вот его удостоверение, — Арена подошел к столу и взял фотоснимок. — Полюбуйся. — Он бросил карточку в мою сторону. Стенн поднял ее.

— Дай мне с ним поговорить.

— Зачем?

— Спрошу, что он обо всем этом думает, — промямлил я. У меня слипались веки, я трое суток был на ногах и с трудом помнил, какие именно сведения надо вытянуть из Арены.

— Если ты согласишься, он не станет упрямиться, — сказал Арена.

— Ты сказал, у тебя есть топливо. Ты соврал. Нет у тебя топлива.

— У меня уйма топлива, умник! — врезал Арена. Он тоже устал.

— Наглая ложь! — Я поморщился. — Даже врать толком не умеешь.

— Кто врет?! — Арена взбесился, этого-то я и добивался.

— Ты, Арена. Ты — наглый лжец. Невозможно спрятать горячий металл. Об этом даже Стенн должен знать.

— Что еще нашла ваша экспедиция? — в сотый раз спросил меня Стенн. И дал пощечину, тоже в сотый раз. Голова моя мотнулась. Щека горела.

Это оказалось последней каплей. Я натянул грудью проволоку и хорошенько дал ему под ребра ногой. Крякнув, он свалился со стула.

— Хватит на меня давить, дубина! — крикнул я Арене. — Ты ничего не можешь мне предложить, кроме лживых обещаний. Нет на свете такой ямы, где можно было бы спрятать горячий металл, понял ты, олух царя небесного?

— Это я-то олух царя небесного? — зарычал Арена. — По-твоему, олух смог бы создать такую организацию, как моя, и положить в карман весь город? Да я еще пять лет назад начал копить горячий металл, за год до запрета! «Нет такой ямы», надо же! Да и зачем мне яма, если хватит свинцовой оболочки толщиной в два фута? Помнишь подлодку «Поларис», стоявшую на приколе возле Норфолка? Ту самую, которую оборудовали для туристов?

— Списана и продана на металлолом, — сказал я. — Тому уж много лет.

— Но она не пошла на металлолом. Пять лет она ржавела на берегу. Я купил эту калошу, нарастил обшивку и утопил, набитую сырьем, в бухте Картрайт, на глубине десять фатомов note 1 .

— Это именно те сведения, которые нам нужны, — произнес Стенн.

Арена круто обернулся. Стенн все еще сидел на полу. В руке он держал маленький пистолет и целился в монограмму на рубашке Арены.

— Назад, Арена! — велел Стенн, поднимаясь.

— Где ты прятал эту игрушку?

— В ладони. Стой.

Стенн подошел ко мне. Не сводя глаз с Арены, он стал разматывать скрученные концы провода.

— Вновь не хочу показаться слишком любопытным, — заговорил я, — но все же, Стенн, откуда вы взялись, черт побери?

— Из военно-морской разведки.

Арена выругался.

— Как я сразу не догадался! Вице-адмирал Стенн. В газетах писали, ты получил свое во время чистки на флоте.

— Кое-кому удалось скрыться.

Арена тяжело вздохнул.

— Ну что ж, ребята… — сказал он и прыгнул.

Пуля Стенна ушла за молоком, и Арена свалил его за кресло ударом левой. Мгновенно вскочив, Стенн удачно встретил Арену кулаком и отшвырнул назад. Я налег на проволоку. Ну, еще чуть-чуть…

Но тут Арена нанес Стенну жестокий удар левой, и тот зашатался. Тщательно прицелясь, Арена стукнул ему правой в челюсть. Стенн рухнул.

Арена вытер пот с лица.

— Малыш устал, — сказал он. — Ладно, хватит с него.

Он прошел мимо меня и нагнулся, чтобы поднять пистолет Стенна. Привстав, я бросился на Арену спиной. Легкий стул разлетелся вдребезги. Арена сбил меня ногой, но я тут же вскочил, спешно освобождаясь от проволоки. Арена метнулся ко мне, выбросив вперед правый кулак. Присев, я врезал ему под дых, затем — в челюсть. Арена согнулся, попятился, но остался на ногах. Нельзя было давать ему передышки. Я подскочил и дважды ударил его в лицо, увернулся от встречного выпада, который заставил его раскрыться, и вложил все силы в апперкот. Он рухнул на роскошный яшмовый стол, попытался подняться и съехал на пол.